Поход по Ветлуге.
Когда я учился в 6 классе наша учительница географии Татьяна Ивановна Миняйлова организовала географический клуб под названием «Меридиан», куда мы сразу записались вместе с моим лучшим другом Витей Поповниным, которого за феноменальное знание географии и избрали президентом клуба. За три года нам удалось организовать несколько очень интересных поездок: в Брестскую крепость, в заповедник Аскания-Нова, в Среднюю Азию (Самарканд-Бухара-Хива) и в Армению, о которых уже написали воспоминания другие участники, и которые можно почитать на Фейсбуке в групповом сайте «9 спецшкола».
Это было очень здорово, но это был пассивный туризм: автобус, поезд, музеи, достопримечательности, легкие прогулки, а нам хотелось более активных походов – настоящих трудностей. Наверное, я в этом сыграл не последнюю роль, поскольку уже несколько лет ходил с компанией родителей, а чаще с моим дядей Станиславом Михайловичем - братом матери, в байдарочные походы по подмосковным рекам. Дядя Стас был по профессии геологом, очень спортивным, заядлым мото и автолюбителем и страстным рыболовом. Под его влиянием я и мой двоюродный брат Женя увлеклись водным туризмом и стали сами организовывать походы, куда приглашали товарищей из школы, а впоследствии и из института.
Где-то зимой 1970 года мы в Меридиане задумали вместо "обычной" поездки по стране пойти в турпоход по какой-либо достаточно сложной реке, и, до сих пор не могу понять, как наша Татьяна Ивановна – учительница географии и спонсор клуба - согласилась на такую авантюру. Несколько раз мы с ребятами (активом клуба) съездили в Московский Клуб Туристов и читали там отчеты прошлых лет, рукописные, с фотографиями и картами, перерисованными откуда-то на кальку. Если кто не знает, то в СССР до перестройки все карты в масштабе крупнее 1:1.000.000 были строго секретными, и не только туристы любители, но даже профессиональные геологи доступа к хорошим картам не имели. Нашли мы отчет одной группы, сплавившейся на самодельных плотах по одному из притоков Енисея в Тувинской области на Алтае, и решили его повторить на байдарках. Река была классифицирована 3-4 категории сложности, а я больше 2-ой не видел, но в 16 лет это не показалось существенным, а наоборот еще более интересным. Переписали отчет, скопировали карты, опять на кальку, сделали доклад в Клубе, утвердили, и дело пошло - стали готовиться. Татьяна Ивановна ограничила группу 10-12 участниками и пригласила в помощь учительницу биологии Александру Яковлевну Мотенкову. Составили список снаряжения, расписали меню на каждый день - все по туристической науке.
Была в то время такая организация МОСГОРДЕТС (Московская городская детская туристическая станция), которая как бы спонсировала подобные поездки: выдавала на прокат снаряжение: лодки, байдарки, рюкзаки, палатки, спальные мешки и могла выделить даже какие-то деньги. Мы написали туда заявление, заверили у директора школы и ждем ответа. Примерно через месяц-другой приходит отказ: слишком опасный маршрут. Оказывается, в прошлом году на одной из Алтайских рек погибла целая группа из семи-восьми человек - их плот перевернулся на порогах, и почти никто не смог выплыть, причем взрослые люди, а не девятиклассники. Что-делать? Времени остается мало, нужен другой маршрут, да к тому же наш президент Витя, сказал, что летом пойти с нами в поход не сможет, потому что должен поехать на летнюю практику от Школы Юных Географов МГУ, - похоже все срывается и похода не будет. Поехали опять в Клуб Туристов поискать что-нибудь попроще, но как-то сразу ничего подходящего не попалось.
И вдруг удача, поехал я как-то после школы делать уроки домой к своему товарищу-однокласснику Сергею Кузьмину - тоже члену Меридиана, а у них гости: дядя Семен Михайлович (у него свой дядя) с женой приехали из города Шарья Костромской области погостить к сестре - маме Сергея. Семен оказался человеком очень веселым и располагающим к себе: за обедом, узнав о наших проблемах с походом, он, не задумываясь предложил. - Зачем вам ребята эта Тува? Нет - и не надо! У нас в Шарье протекает река Ветлуга - лучше реки для сплава и не найти! – Мы, естественно, заинтересовались, а он продолжил: - Выше Шарьи по течению по Ветлуге сплавляют лес, а в самой Шарье лесокомбинат, и ниже по течению вода чистая. Директор комбината и начальник сплава - мои лучшие друзья, дадут вам бревна, сделаете плот и вперед, смысла нет возиться с байдарками. - Сам Семен Михайлович был директором автокомбината, а жена его начальником продовольственной базы, так что и друзья у них были соответствующие.
Через пару дней дядя уехал, а мы с Сергеем в наш клуб докладываться. Посмотрели по карте: от Шарьи Ветлуга течет в целом на юг и километров через 500 впадает в Волгу левым притоком повыше Горького (Нижнего Новгорода). Идея всем понравилась, особенно учителям, - плот как-то надежнее, чем лодка, да и особых порогов на этой реке не имеется. В общем утвердили план, меня избрали адмиралом и написали дяде Семену письмо о намерениях: приедем в начале июня. Настало время заняться подбором команды: две учительницы: Татьяна Ивановна и Александра Яковлевна, девятиклассники из 9А: я - Дима Виноград. Сережа Кузьмин, Валера Николаенко, Миша Фокин, Равиль Юлгушев, Ира Тутыхина, Лена Кузьмина (однофамилица Сергея), Наташа Дунец, Галя Рябикина. Не из нашего класса была еще одна девочка (фамилию не помню) и мой двоюродный брат Женя Пржиялговский из 2-ой мат-школы, которого я уговорил взять как опытного туриста, сведущего в навигации. Вместе с Женей мы получили от моего дяди Стаса отличную байдарку «Луч», которая нам походе очень пригодилась. Итого шесть мальчиков и шесть девочек – никакой дискриминации. В какой-то момент к нам примкнул муж А.Я.Мотенковой, которому было лет пятьдесят, и с подростками особого контакта, по-моему, он так и не установил, по крайней мере, я не помню ни одного значимого эпизода с его участием за весь поход.
Послали от школы и клуба новое обращение за помощью в МОСГОРДЕТС – на этот раз все прошло хорошо, и нам выделили на поездку целых 200 рублей, которые можно было отоварить в специальном распределителе. Взяли мы там ящик тушенки, ящик сгущенки, всякие крупы, рыбные консервы и остается 38 рублей. На эту сумму заведующая всучила нам килограмм черной икры.
Составили план маршрута: за три недели мы предполагали сплавиться по Ветлуге до поселка Ветлужский (~300 км), а если пойдет хорошо, то дойти и до самой Волги. Взяли железнодорожные билеты на 9 июня, но мы с Сергеем по совету его дяди выехали на 5 дней раньше, чтобы подготовить все необходимое для строительства плотов. Деньги на билеты дали родители, а кроме того, с каждого юного путешественника собрали по 10 рублей на расходы, что по тем временам было довольно большой суммой, из-за которой на стадии подготовки к походу отсеялось несколько желающих.
Наконец наступили долгожданные каникулы, мы закончили 9 класс и чувствовали себя вполне взрослыми. Незадолго до этого мне исполнилось 16 лет и на день рождения я получил в подарок от родителей магнитофон «Яуза», все танцевали рок-н-ролл и впервые попробовали водку – гадость, естественно. 4 июня мы с Кузьминым сели в поезд и вечером следующего дня прибыли в город Шарью. Дядя Семен нас встретил, привез домой, где собралось много гостей, ели окрошку, и я неожиданно уснул прямо за столом. Как оказалось, Сергей не даст соврать, в этой окрошке к квасу был добавлен спирт в соотношении 1:1.
На следующий день дядя повез нас к начальнику лесосплава за бревнами. Контора находилась на берегу Ветлуги, и мы впервые увидели, что такое запань – гигантское нагромождение бревен, которые сдерживались гигантскими якорными цепями, перекинутыми с одного берега на другой. Как я говорил, сплав был только выше по течению реки. Рабочие вытаскивали бревна баграми, а трактор волок их на бумажный комбинат. Бревен было великое множество, и я подумал, что мы сейчас будем выбирать лучшие, но начальник сказал, что нам все доставят на место сборки плота. Поехали вдоль реки вниз и нашли прекрасную полянку – стройплощадку. Мы с Сергеем поехали с дядей к какому-то другому приятелю, у которого разжились ящиком железных скоб, ящиком гвоздей, парой багров, лопатой, топорами, двуручной пилой и веревками.
Через несколько часов мы с этим добром вернулись на полянку и. действительно, там нас ждали бревна, но не в розницу, а в виде некоего сооружения: трехслойного плота размером 3 на 5 метров и четырьмя вертикальными столбами, врезанными в бревна на всю глубину. Начальник сплава объяснил нам, что эта штука называется «матка» и используется сплавщиками. Множество бревен связывается в длинную сплотку, а матку привязывают сзади и кладут на нее здоровый якорь. Когда река делает крутой поворот, якорь сбрасывают в воду, она тормозит сплотку, чтобы та затормозила сплотку и та по инерции не врезалась в берег. Речное течение само заворачивает бревна, якорь поднимают и плывут дальше. После этого, он добавил, что лучше бревен не сыскать и уехал. Мы немного приуныли, но дядя Сеня сказал, что мы ее быстро разберем и получится отличный плот. Кажется, в это время мы впервые обратили внимание на комаров, точнее на их непрерывное низкочастотное жужжание, как будто рядом находился мощный трансформатор, но об этом потом.
Мы с Сергеем походили вокруг этой «матки»: бревна были скручены друг с другом ржавой проволокой толщиной в карандаш во многих местах и во много рядов. Попробовали кусачками – не берут, пилой – очень трудно и полотно быстро сломалось, осталось одно – рубить топором. Сначала дело шло медленно, но постепенно мы приноровились; каждое «освобожденное» бревно было как праздник, который к концу третьего дня повторялся все чаще и чаще.
9 июня дядя Семен встретил на вокзале основную группу и привез на нашу поляну. Наверное, ребята ожидали увидеть готовые плоты, но к тому времени мы едва успели закончить разборку и все бревна лежали по отдельности. Поставили палатки, развели костер, сварили первую кашу и началась походная жизнь. К вечеру первого дня заморосил дождь, который делался то сильнее, то слабее, но не прекращался ни днем ни ночью. Сначала это, казалось, даже неплохо, поскольку исчезли комары. Следующие четыре дня ушли на постройку плотов: мы сбивали бревна железными скобами и кое-где стягивали все той же ржавой проволокой – получилось три плота одинакового размера по 12 бревен каждый, которые спустили на воду и соединили кусками цепей, так, что между плотами был зазор примерно полметра. На первом и третьем плоту установили уключины и сделали два весла длиной метра четыре. Называлось такое весло – гребь, и нужны эти греби были для того, чтобы управлять плотом и иметь возможность перемещаться поперек течения – «держаться в струе».
Настроение у всех было бодрое, аппетит хороший, те ребята, кто раньше в походы не ходил, приобретали всякие туристские навыки: пилить и колоть дрова, разводить костер, ставить палатку. Женя собрал байдарку «Луч» и обучал девочек гребле, мальчики были заняты стройкой, вот только дождь не прекращался ни на минуту. Учителя наши, по-видимому, нервничали все сильнее: ни у кого не осталось ни одной сухой вещи, надувных матрацев тогда не было – спали буквально в лужах, и кое-кто начал покашливать. В какой-то момент Татьяна Ивановна подозвала меня и говорит: - Дима, у нас есть спирт, может быть дать ребятам чтобы не заболели? – Я сказал, что это хорошая идея. – Тогда разведи и выдай за ужином. – Я делал это в первый раз (но не в последний…) и получилось что-то типа слабенькой водки, которую все, и мальчики, и девочки выпили по указанию Т.И. в лечебных целях и в честь спуска плота на воду.
На пятый день Т.И. сказала, что больше так продолжаться не может и завтра, если дождь не прекратиться, мы возвращаемся в Москву. Выдала она нам еще по порции спиртного на ночь, мы залезли в свои мокрые спальные мешки и с непривычки отключились… Утро. Ура, пасмурно, но дождя нет – едем, точнее плывем! Вот только проблема: плота нашего нет – ночью унесло течением. Женя сел в байдарку и поплыл его искать. Вернулся довольно скоро – плот застрял в кустах в полукилометре от нас. Все мальчики пошли по берегу, привязали к плоту веревку и притащили его обратно как бурлаки на Волге. Стали готовиться к отплытию: две из четырех наших палаток поставили на плотах №1 и №3, а на среднем сделали место для костра, ящик для продуктов и пару лавочек. Наконец, экипаж погрузился на корабль, заиграла музыка, дежурные гребцы налегли на весла, плот медленно вырулил на середину Ветлуги и река понесла нас навстречу неизвестному, плавно извиваясь между лесистыми берегами и заросшими травой небольшими островами с песчаными пляжами. Через полчаса ливанул дождь.
Это был не просто дождь, а настоящая гроза с громом и молниями, но деваться уже было некуда. Все, кроме дежурных полезли прятаться в палатки, но это оказалась плохая идея, поскольку плоты с палатками стало заливать водой. Вопреки уверениям начальника сплава, бревна, которые он нам так щедро подарил, были старые и слегка гнилые, быстро впитали в себя максимальное количество воды и почти полностью погрузились в воду. Над каждым плотом мы построили настил из тонких досок, который в общем оставался сухим, если на плоту было не больше шести человек. Всего нас было 15 и все-время было необходимо следить, чтобы на одном плоту было не больше 6 человек, а лучше по пять на каждом; постепенно это вошло в привычку и баланс соблюдался почти автоматически.
Река была мелкая и плот постоянно садился на мель: всем приходилось слезать в воду и с большим или меньшим усилием сталкивать его на глубину, помогая баграми и веслами. Еще мы узнали, что такое суводь: это когда река поворачивает достаточно круто, часть потока отражается от берега и течет в обратную сторону. Если дежурные гребцы теряли бдительность, плот попадал в такую суводь и начинал крутиться на месте так, что иногда приходилось выбираться на берег и вытаскивать плот на веревке за поворот. Часто ломались весла-греби и приходилось делать новые – лучше всего весла получались из сухой елки, но до этого дошли не сразу. Все это замедляло движение, и скоро стало ясно, что мы сильно выбиваемся из графика. На капитанском совете решили плыть каждый день подольше: реже останавливались на привалы, готовили еду на костре на плоту, желающие посетить туалет на берегу садились в байдарку, а потом возвращались на плот. В общем, это была «Жизнь на Миссисипи» как у Марк Твена, только тот, по-моему, плыл на пароходе.
В какой-то момент решили вообще не останавливаться: ночи были светлые: темнело около двух часов утра, да и то не совсем – плыть можно. Средняя скорость увеличилась, но на вторую или третью ночь я, да и все остальные кто спал в палатках и на палубе, проснулись от страшного грохота: плот оказался слишком близко от берега, и мы врезались в привязанные у берега деревянные лодки, наверное, разломав штуки три-четыре. Все страшно перепугались и, боясь погони хозяев лодок, плыли без остановки весь следующий день, но ночные рейды прекратили. Погода наладилась, потеплело, о возвращении домой никто больше не помышлял, но тут за нас взялись по-настоящему комары. На реке подальше от берега было еще ничего, но, если приходилось остановиться хоть на несколько минут, злобные голодные насекомые атаковали безжалостно. Кто мог прятался в палатках, но гребцам покинуть пост было нельзя: как-то раз я пару минут не мог отпустить весло – проходили крутой поворот – и увидел, что мои ноги ниже колен покрыты сплошным черным слоем комаров. Под рукой кроме топора ничего не было - я стал бить их обухом и с большим наслаждением уничтожил сотни., кровь стекала ручьем в реку.
На берегу дело было совсем плохо, и чтобы нас совсем не съели, мы непрерывно поливали себя дибутилфталатом – приятно пахнущей маслянистой жидкостью, которая в нынешнее просвещённое время классифицирована как тератоген, то есть вещество, вызывающее всякие отклонения в развитии, особенно у подростков. Но тогда мы этого не знали, и вроде обошлось(?). Вечером дежурные готовили ужин, остальные валили деревья, жгли гигантский костер, сушили вещи, чинили инвентарь, пели пионерские песни и играли во всякие интеллектуальные игры типа кто больше назовет городов на букву «А» и, когда учителя засыпали, в «бутылочку», но может это было уже в институте – пусть школьные товарищи меня поправят.
Время от времени по берегам попадались небольшие деревни, и мы отправляли туда «гонцов» купить молока, хлеба и картошки. Поражала страшная бедность, полуразрушенные дома, кое-где люди еще жили в землянках, хлеб в магазин привозили 1-2 раза в неделю, а больше там кроме сгущённого молока и консервов из морской травы ничего не было. Поразила одна старая женщина, рассказавшая нам, что она получает пенсию 8 рублей в месяц. До этого я считал, что самый бедный человек – это моя бабушка Дуся, у которой пенсия была 36 рублей.
Путешествие продолжалось почти три недели, уже было ясно, что до Волги нам не добраться – слишком далеко. Приплыли к городу Ветлуга, расположенному на высоком правом берегу одноименной реки, а впереди большой деревянный мост, под которым надо было аккуратно провести плот. Пролет был такой низкий, что пришлось повалить палатки и всем практически лечь на плот. Как только мы выплыли из-под моста, на нас посыпался град камней с высокого берега: бросающих мы не видели, но по крикам догадались, что это местная шпана. Делать было абсолютно нечего, но по счастью ни в кого не попали. Мы причалили к берегу, выгрузились и потащили все вещи на гору. Татьяна Ивановна договорилась с местным домом туриста, и мы остановились там на ночлег. Вечером местные хулиганы вновь проявили к нам свой интерес, проявляющийся в бросании камней из-за забора. Мы с нашими мальчиками решили контратаковать: я взял ручную пилу-ножовку, которая в опытных руках может быть весьма опасным оружием, остальные ребята топоры, по команде распахнули ворота и выскочили на улицу с грозными индейскими криками. Противостояли нам трое 10-12-летних ребятишек, которые, увидев нас, естественно бросились бежать. Мы вернулись в дом, где нас встречали девочки как героев.
На следующий день решили, что пора возвращаться домой. Поскольку в Ветлуге железной дороги не было, Татьяна Ивановна поехала в соседний город Урень и купила там билеты на поезд до Москвы. Мы попытались продать наш плот кому-нибудь на дрова, но желающих не нашлось. Автобус довез нас до станции, и на следующее утро нас уже встречали родители. Как они узнали о нашем приезде - загадка, ведь мобильных телефонов еще ни у кого не было.
DV 2019
* * * Краткое послесловие
Это был мой последний поход с клубом Меридиан, но говорят, что он продолжал функционировать еще долгие годы под руководством Татьяны Ивановны, которая, как мне сообщили, скончалась в начале этого года в Москве в возрасте 85 лет. Из школьных товарищей я продолжал дружить и иногда встречаться только с Сергеем Кузьминым и Виктором Поповниным, который хоть в поход и не поплыл с нами, но стал-таки профессиональным географом – гляциологом. Судьба остальных участников мне практически неизвестна. Чем дальше отдаляются эти события во времени, тем более ясным становится степень смелости наших учителей, граничащая с безрассудством: поехать с 15-16-летними детьми на месяц в достаточно глухие места, без связи, без транспортных средств, с кучей потенциальных опасностей: ножи, топоры, пилы, по-моему не все дети даже умели плавать. Да и родители хороши – кто бы сейчас отпустил своих детей в такой поход? Не знаю как в сейчас в России, а в Америке никто.
Comments