От редактора
Я думаю, что Вэн бы обрадовался, узнав, что его дневник опубликован: хотя он и писал его для себя. Несомненно, читатель заметит, что он старался объяснить специальные термины так, чтобы и человек, далекий от мира химии и фармацевтики, мог понять смысл происходящего, и не отбросить чтение в негодовании: «Технологическая тарабарщина!». Удалось ли ему это сделать? – каждый сможет решить для себя, прочитав, хотя бы несколько страниц. Тем не менее, я посчитала необходимым убрать те дневниковые записи, которые, по моему мнению, не относятся к истории Пентафазы, а также некоторые глубоко личные интромиссии. Я также заменила ненормативную лексику, встречающуюся у Вэна в силу национальных особенностей характера, на значок «@» и изменила имена основных действующих лиц и компаний – все совпадения абсолютно случайны.
Это история для тех, кто в 65 лет покупает внукам книгу «Как устроены разные вещи», а потом сам украдкой заглядывает в неё, чтобы понять, как же в конце концов работает ядерный реактор или электрическая мясорубка, хотя, казалось бы, какая польза от этого знания. Любопытный читатель сможет узнать, как происходит проверка и коммерциализация нового лекарства, что такое «право на ошибку», о котором с такой гордостью говорят молодые предприниматели, когда объявляют банкротство, и как, несмотря на неблагоприятный результат, можно стать очень и очень богатым.
София Дураго-Гросвиссеншафт
Содержание
Дневник Вэна Дураго
Эпиграф
«- Простите, сэр, - сказал Пибоди, волнуясь, - я говорил с Уильямсом. Он ваш старый друг, мистер Додсон, а ведь вы скупили все [акции] Икс, Игрек, Зет. Мне кажется, вы могли бы, то есть... Может быть, вы не помните, что он продал их вам по девяносто восемь. Если он будет рассчитываться по теперешней цене, он должен будет лишиться всего капитала и продать свой дом.
Лицо Додсона мгновенно изменилось - теперь оно выражало холодную жестокость и неумолимую алчность. Душа этого человека проглянула на минуту, как выглядывает иногда лицо злодея из окна почтенного буржуазного дома.
- Пусть платит один восемьдесят пять, - сказал Додсон. - Боливару не снести двоих.»
О'Генри «Дороги,которые мы выбираем»
Год первый
15 августа. Оферт
Сегодня утром по электронной почте я получил рабочий оферт от компании Пентафаза. Я так счастлив, что мне даже немного стыдно – веду себя не как солидный мужчина предпенсионного возраста, а как тот мальчик, который сидит внутри меня и, мне кажется, остановился в своем развитии в 11 лет. Успокоить его лучше всего посмотревшись в зеркало. А то, понимаешь, запрыгал на диване от радости, а потом включил запись свой любимой песни группы Смоки «Я встречу тебя в полночь», налил полстакана портвейна, уселся в кресло и, положив ноги на журнальный столик, стал фальшиво подпевать. Хорошо, что жена Соня уже ушла на работу.
Еще раз перечитал документ: все даже лучше, чем я ожидал: позиция Технический директор @, зарплата на 10 штук больше, чем просил, приличный бонус, четыре недели отпуска. По договору я должен выйти на работу через две недели, но в письме начальник отдела кадров написал, что они были бы рады, если я начну работу раньше, например в следующий понедельник. Дрожащими руками напечатал, что принимаю оферт и буду в понедельник, и нажал кнопку SEND. Позвонил Соне, и оставил сообщение – занята. Всё – начинается новая жизнь!
После третьего портвейна я принял решение вести дневник: не так как я многократно начинал и бросал через неделю, а регулярно, ну скажем через день, для себя и благодарных потомков. Достал вот эту, давно припасенную коричневую тетрадь, и на первой странице написал: ДНЕВНИК. Иван Дураго, а чуть пониже в скобочках «нашедшего прошу позвонить по телефону…»
А причина такой радости была в том, что я безумно хотел поменять мою нынешнюю работу в компании Ньютон Лимитлесс, но больше полугода не мог найти ничего подходящего: пять перспективных интервью окончились @ ничем, и тут вдруг такая удача – берут директором в фармацевтическую компанию инженера, никогда в этой сфере не работавшего. Почему я хотел так сильно уйти, здесь распространяться не буду – настроение не хочется портить, да и писал я уже про этот Ньютон в своем эссе «Битва за этанол или Зелёный змий». Скажу только, что весь бизнес компании строился на лозунге, точнее на строчке из песни: «Свиньи могут летать». Они никуда не полетели, и, плановое банкротство и массовые увольнения уже не за горами. Участвовать в этом мне @ совсем не хочется.
16 августа. Война с бактериями
Почитал про Пентафазу в интернете и на их вебсайте. Занимаются они уже пять лет разработкой нового антибиотика, который в предварительных тестах показал очень высокую эффективность против большинства наиболее опасных бактерий, так называемых «супербагов», которые резистентны к уже имеющимся антибиотикам. В настоящее между бактериями и химиками идет настоящая война: сначала каждое новое лекарство весьма эффективно справляется с бактериальными инфекциями, а потом микробы (те, кто выжил) приспосабливаются на генетическом уровне: научаются синтезировать специальные протеины, нейтрализующие действие антибиотика, и возникает так называемая антибиотикорезистентность. К пенициллину, например, резистентны более 95% всех бактерий. Поэтому нужны все новые и новые антибиотики, а разработка их и запуск в производство, а затем и в лечебную практику дело трудное и долгое, не говоря уже о стоимости. То есть, подумал я, ты Вэн будешь работать не просто за зарплату и медицинскую страховку, а участвовать в благородном деле. А аналогия с войной достаточно глубока: новое лекарство – это новое оружие человечества, сначала его надо испытать, потом создать запасы и наладить снабжение – логистика, ну а потом применять по назначению и продавать, желательно союзникам. Самые мощные антибиотики медицинские организации «придерживают» и используют только в самых трудных случаях, когда обычные не помогают или для борьбы с эпидемиями. Но уж если такой антибиотик тебе прописан, будь добр принимай его семь, а то и десять дней, даже если ты уже здоров и вышел на работу. Делается это потому, что «на войне как на войне» и «пленных не брать» - заразу надо добить, а если вредоносная бактерия выживет, то очень вероятно даст потомство, резистентное к нашему новому антибиотику, то есть оружию.
В 1928 Александр Флеминг открыл пенициллин - первый антибиотик, обладавший способностью убивать микробов, и началась новая эра в медицине и фармакологии. Болезни, которые ранее считались безнадежными, например пневмония, сифилис или обычное заражение крови в результате пореза, перешли в разряд быстро излечиваемых, если конечно пенициллин был доступен. Известна история с первым больным-почтальоном, которого лечили от заражения крови: ему вкололи пенициллин, и он пошел на поправку, но через несколько дней состояние ухудшилось, а антибиотика больше не было, и он скончался.
Особенно необходимы антибиотики были во время войн, позволяя спасти большое количество раненых солдат, часто умиравших от сепсиса после операций. В Америке с момента ее вступления во Вторую Мировую войну проблема снабжения армии пенициллином была определена как сверхзадача: ожидалось большое число раненых, и нескольким крупнейшим фармацевтическим компаниям, как Merck, Abbott, Squibb, Министерство Обороны дало заказ на крупномасштабное производство этого антибиотика. Они это задание выполнили, полностью обеспечив пенициллином Американскую и Британскую армии как раз накануне вторжения в Нормандию в 1944 году, но остановить рост производства они не могли, и уже сразу после окончания войны пенициллин мог купить в аптеке любой желающий. Курс лечения стоил примерно 10 центов.
Флеминг обнаружил, что пенициллин производит плесень - грибковая культура под названием Penicillium rubens, и главной стадией производства была ферментация, то есть биотехнологический процесс размножения этого грибка в питательной среде. Поскольку максимально достижимое содержание пенициллина в водной питательной среде не превышает 0,5%, объёмы промышленных ферментеров очень велики, достигая 300 кубометров, что означает большие затраты на выделение основного вещества. Молекула пенициллина достаточна сложна, чтобы ее синтезировать химически, хотя это и возможно, поэтому, когда потребовались новые антибиотики, их стали получать химическими модификациями пенициллина, производимого по-прежнему ферментацией.
К примеру, весьма популярный в наше время антибиотик Амоксициллин получают из бензилпенициллина добавлением двух функциональных групп: аминогруппы NH2 и оксигруппы (ОН). Отсюда и его название: Ам-окси-циллин.
За последние 50 лет были разработаны новые классы антибиотиков, не являющиеся производными пенициллина, например тетрациклин, который тоже получают биологически, но из других микроорганизмов. Как видим, молекула тетрациклина содержит четыре шестичленных цикла, откуда и получил свое название.
А вот ученый из MIT Андрю Файер в своей лаборатории пытался найти полностью химический путь к синтезу тетрациклинов, который был бы удобнее и дешевле биотехнологии. Не правда ли, звучит дико? Прогрессивные люди стремятся всё сделать биологически, природно, натурально, ну чтобы хоть было «зеленое», а тут ретроградная «грязная» химия. По счастью, Файер принадлежал к тем людям, которые не смешивают идеологию и экономику, и считал, что более экономичный метод производства приведет к снижению цен на новые лекарства, ну и, конечно, к большим прибылям для капиталистов.
Как часто бывает в науке, пытаешься сделать одно, а выходит нечто другое, типа плывешь другим путем в Индию, а попадаешь в Америку. Можно расстроиться и сказать, нет, хочу в Индию и всё, а можно назвать местных жителей индийцами и попытаться извлечь из неожиданного открытия хоть какую-то пользу, для своего короля и себя по возможности. [ВД: пишу эти строки как раз в день Колумба]. Файер направил усилия на синтез ядра всех тетрациклинов – четырех циклов, но неожиданно получил пяти-циклическую структуру, которая раньше была известна, но считалась на порядок сложнее тетрациклиновой; бактерии ее делать не могли, и никто эти соединения не исследовал.
Химический метод был достаточно прост; первый вариант Пентациклина-А был наработан в количестве 200 миллиграммов и испытан на нескольких штаммах патогенных бактерий в чашках Петри – не растут @, эффективность 90%!
29 августа. Основание Пентафазы
Как только положительные результаты, подтверждающие высокую эффективность и малую токсичность Пентациклина-А, были получены, Файер решил, что надо основать компанию для коммерциализации нового антибиотика, а возможно и целой серии новых лекарств, получаемых химической модификацией основного пятичленного ядра, которое, как тогда казалось, можно будет делать из недорогих исходных химикатов. На новый способ и класс соединений было заявлено несколько патентов, и вместе со своим старым другом Гаем МакАферсоном, с которым Файер вместе стажировался в одном из немецких университетов, был основан стартап Пентафаза. Кто финансировал компанию в начальной стадии на вебсайте указано не было.
По почте получил оферт отпечатанный на бумаге, подписан: СЕО – Гай МакАферсон. Перечитал еще раз: ко всему прочему мне добавили еще 100,000 опций компании Пентафаза, которые я могу выкупить по цене 8 центов за штуку, но не сразу, а рассрочку на 2 года, как говорится, опции должны «созреть». Если когда-нибудь компания станет «публичной», то есть ее акции будут продаваться и покупаться на бирже, то свою опцию я смогу обменять на акцию какой бы ни была ее рыночная цена. Например, при цене $10 за акцию мои опции будут стоить 1 миллион, а при $50 – пять миллионов! Неплохо, но до этого еще очень далеко, обычно компания становится «паблик», когда лекарство уже одобрено FDA (Food and Drug Administration) и все готово к производству и продажам. Послезавтра первый рабочий день.
30 августа. Nevermore!
Отправил в Ньютон Лимитлесс формальное уведомление, что я увольняюсь с завтрашнего дня. На самом деле я сообщил своему начальнику об этом сразу, как только получил оферт, и уже передал ему все дела и материалы. В письме не удержался и вставил такой пассаж: «Как человек, который привержен высоким профессиональным стандартам и этике, мне трудно продолжать работать в среде, где я считаю, что мои усилия недооцениваются, и мой профессиональный рост ограничивается…» Может и не надо было, но как-то хотелось «хлопнуть дверью». Последнею неделю я догуливал оставшиеся отпускные дни. Ездили с Соней на Кейп покататься на велосипеде и поплавать в море, погода отличная, вода 27С.
1 сентября. Первый день. Вудхед
Первый день прошел как обычно бывает в маленьких компаниях: сначала в отделе кадров меня приветствовала Джина Пиретти – в Америке начальником отдела кадров может быть только итальянка или ирландка. Затем она формально представила меня моему начальнику – Питеру Вудхеду – Вице-президент (ВП) Пентафазы по технологии, который меня уже интервьюировал раньше по телефону и лично, и мы отправились в его кабинет. Питеру, вероятно, чуть больше 50, высокий, давно не стриженный блондин; еще когда во время интервью я рассказывал, чем занимался раньше, он мне очень понравился своей энергией и умением быстро разбираться в сути вопроса и точно отделять главное от второстепенных соображений, хотя многие процессы, о которых я говорил, были ему неизвестны, и ещё я подумал, что было бы здорово с ним работать.
- Как видите, Дураго, Пентафаза компания фармацевтическая: главное у нас медицина и химия, да, именно в такой последовательности, а само производство ОДВ (основных действующих веществ), то есть самих лекарств, мы поручаем контракторам – подрядчикам. Своих инженеров технологов у нас пока только двое, а включая вас и меня, четверо. Процесс получения вещества разрабатывают химики в лабораториях, как говорится «в стеклянной посуде», а наша задача передать этот процесс контракторам так, чтобы они могли его сделать в достаточном количестве для испытаний. Ваша задача обеспечить передачу рецептуры от наших химиков-синтетиков этим производственным фирмам и работать над процессами с теми и другими, чтобы они «говорили на одном языке», ну и по ходу дела решать вопросы. Сейчас мы делаем П304 в Миннеаполисе в компании ХимПас, и в ближайшее время мы туда с вами съездим.
– А что такое П304, пентациклин?
– Да, пентациклин-Д, производное от основного пентациклина-А, но с фтор-группой во втором кольце. Теперь я расскажу вам, где мы, то есть Пентафаза, находимся в данный момент. Испытание любого лекарственного средства включает в себя два основные этапа: доклинический и клинический. Когда какая-то молекула или более сложное вещество демонстрирует какие-то биологически активные свойства, например убивает бактерии, то первым делом проверяют его эффективность, то есть какова летальная или эффективная доза – она должна быть достаточно маленькой. Следующее испытание на токсичность: насколько безвредно оно для живых существ в целом: соединения ртути применялись в прошлом веке для лечения сифилиса, но они при этом разрушали нервную систему и заодно и почки. Если доклинические проверки, а их много, заканчиваются успешно, то переходят к клиническим испытаниям на людях.
Клинические испытания подразделяются на три фазы: первая на добровольцах в минимальных дозах – метаболизм человека отличается от мыши и даже обезьяны – сюрпризы возможны. Вторая фаза на специально отобранных больных – несколько сотен пациентов. Третья фаза обычно включает несколько тысяч человек, получающих по жребию новое лекарство, или известное лекарство для сравнения эффективности - изобретателю над доказать преимущества нового, отдельная группа получает плацебо, то есть в таблетке нет никакого активного средства - пустышка. Применение плацебо развилось сейчас в практически самостоятельную дисциплину с многочисленными вариантами, отличающимися типом информированности пациента: ему либо говорят, что он получает плацебо, либо не говорят и он может только догадываться, или говорят неправду; и все для того, чтобы отличить медикаментозный эффект от психологического.
- Так вот, Дураго, Пентафаза сейчас перешла к клиническим испытаниям на здоровых добровольцах. Первые результаты обнадёживают – практически никаких негативных эффектов. В ближайшее время отправим отчет в FDA и перейдем ко второй фазе – проверим как П304 справляется с кишечными инфекциям. Нам необходимо будет произвести в ХимПасе 15-20 килограммов нашего ОДВ, а значит увеличить производство примерно в 10 раз. Наш Ай-Ти гай (IT) Джим Байт открыл тебе доступ к нашим базам данных: начни с регламентов и отчетов ХимПаса, а сейчас пора на ланч.
За обедом к нам присоединились две женщины: Беата Лисецки – начальник аналитического отдела, рапортующая Вудхеду, и Барбара Зондер – ВП клинических исследований, о которых как раз рассказывал Пит. Кажется, Беата имеет польские корни и, возможно, понимает по-русски.
8 сентября. Знайко
Сегодня после утреннего совещания ко мне подошел человек примерно моего возраста подстриженный ежиком и на русском языке с легким акцентом спросил меня как поживает Путин. Сделать с этим ничего нельзя – эмигранта из России могут еще спросить о погоде в Сибири, а в худшем случае, где он купил свой диплом. Знайко Динев оказался болгарином и заведующим группой Формуляции – инженеров и химиков, занимающихся разработкой и приготовлением лечебных форм: таблеток, растворов для инъекций, капсул, порошков, аэрозолей и тому подобное. Дело это непростое, до сих пор я никогда этими вопросами и технологиями не занимался. В Пентафазе Динев трудится уже три года и, похоже, достаточно хорошо информирован о делах в компании, хотя и не входит в высшее руководство. Как поет Спиваков в моей любимой песне: «Я - менеджер самого среднего звена».
- Если хотите, Вэн, можете сегодня задержаться после работы, в четыре будет прощальный вечер с Энди Файером.
– А что с ним случилось, уволили?
– Ну нет конечно, - поморщился Знайко, - всё-таки отец-основатель, он просто решил вернуться в МИТ, но при этом еще и вышел из Совета Директоров Пентафазы.
- А причина?
- По слухам, Энди возражал против перехода к коммерциализации и предлагал внести какие-то изменения в синтез основного вещества.
– Пентациклина-Д? – я решил показать свою подготовку.
– Да, и не только его, всех производных модификаций. Но это означает отсрочку всех планов примерно на год-полтора.
К сожалению, на вечернее парти мне пойти не удалось – мы с Соней поехали навестить нашу старшую дочь в колледже.
2 октября. Поездка в Миннеаполис.
Вчера днем в субботу вернулись с Питером и Беатой из Миннеаполиса – были в ХимПасе, посмотрели, как делается наше основное вещество Пентациклин Д, он же П304, для конспирации, и чтобы покороче. Завод мне понравился: чистота, реакторы блестят полированными поверхностями как снаружи, так и внутри, документация в порядке. Хотя синтез, придуманный Файером, и считается простым, все же он идет в четыре стадии (четыре реакции), и после каждой необходимо выделить и очистить от примесей промежуточный продукт: как правило, это включает удаление растворителя, кристаллизацию и несколько промывок. Весь процесс приготовления ОДВ называется «бэтч» (batch) и длится пять дней. Выход продукта пока не превышает 15%, и у меня есть несколько предложений как улучшить разделение: на первой стадии хорошо бы попробовать ультрафильтрацию, которую мы широко использовали в Ньютоне. Договорились попробовать УФ перед переходом на большую производительность, необходимую для производства достаточного количества ОДВ для второй и третьей клинических фаз. Питер провел много времени с директором ХимПаса, обговаривая финансовые вопросы; по его словам, мы платим им сумасшедшие деньги: $50 в час за рабочего в цеху и $110 за инженера. Реально рабочий или техник получает $20-22 в час, инженер может быть $40, но контрактор тоже хочет заработать.
Беата занималась проверкой аналитических методов и контролем качества. На
обратном пути в самолете мы оказались рядом, и среди прочего она рассказала, что ее уже несколько недель беспокоит слишком большой разброс данных по растворимости П304 между бэтчами. Она пыталась разобраться в этом с заводскими аналитиками, но зацепиться было не за что.
Я предложил ей помочь с инженерно-производственной стороны – может есть какие-то отклонения в технологических условиях, и она согласилась. Ей лет 40, у нее удивительной глубины зеленые глаза и темно рыжие волосы – сочетание, которое Соня считает для меня опасным. Я так и не узнал ничего о ее происхождении, но она упомянула о двух детях школьного возраста.
16 декабря. Новый год
На новом месте как-то быстро пролетела осень, даже за грибами ни разу не съездил, и вот уже Новый Год; в Пентафазе его отмечали 13 декабря – праздник семейный, после Рождества многие берут отпуск и никого не соберешь. Ну а само Рождество в христианской Америке отмечать теперь политически некорректно – это просто Happy Holidays. Происходило торжество в Four Seasons -ресторане весьма дорогого отеля; мы с Соней пришли чуть позже, к середине буфета à la fourchette, и тут же встретили Знайко во фраке и Беату в очень смелом зеленом вечернем платье, я познакомил их с женой. Впервые в жизни я попробовал копченых лобстеров, клешни которых свешивались из громадных хрустальных корзин, расставленных на мраморных пьедесталах по периферии зала, расходясь двумя полукругами от грандиозного буфета, как колоннады от Собора Святого Петра в Риме.
Мы оказались за одним столиком с Давидом Шуллером и его женой Ребеккой, очень милой женщиной лет сорока, с которой Соня нашла общий язык, то есть они перешли на иврит. Как только все расселись, принесли закуски, и налили по первой (буфет не в счет), слово взял наш СЕО Гай МакАферсон. Он начал свою речь от Гиппократа, процитировал Парацельса: «Только доза делает лекарство ядом и яд лекарством», и постепенно добрался до наших времен, когда человечество приняло вызов природы, изобрело антибиотики и стало бороться со своими врагами – бактериями. Мне захотелось его поправить, что антибиотики создала сама природа, а человек только выделили пенициллин из грибковой плесени, но я был недостаточно пьян и воздержался. Потом он еще минут сорок говорил о Пентафазе, и как мы встанем в один ряд с крупнейшими фармацевтическими фирмами мира вроде TEVA, Pfizer и Eli Lilly.
Принесли горячие блюда, а на сцене появился ведущий и объявил, что сейчас будет небольшой концерт, а потом игры и развлечения. Фокусники сменяли жонглеров, исполнялись песни, и закончилось все небольшим кордебалетом с исполнением канкана.
– А теперь дорогие друзья приглашаем вас всех в наше маленькое казино, - объявил ведущий. – Возьмите розовые конверты, которые лежат у вас на столах, не бойтесь, это не увольнительные письма! Зал так смеялся, что я не расслышал, что с этим конвертом делать. Давид любезно разъяснил:
- В конверте жетоны на $50 – подарок Пентафазы, на которые вы можете сделать ставки в казино.
– И это все, что ты сможешь проиграть! – перебила его моя Соня и весело улыбнулась. Шуллер пригласил ее танцевать, а мы со Знайко прошли в буфетный зал, где за время концерта были расставлены игорные автоматы, несколько столов для блэкджека и рулетка. Где-то через четверть часа я проиграл в эту рулетку и свои и Сонины подарочные деньги, и вернулся за столик. Как раз в это время официанты в белых униформах принесли подносы с шампанским и МакАферсон поднял тост, по-моему, за капиталистические ценности: свободное предпринимательство, честную конкуренцию и неограниченную прибыль.
Очень хотелось пригласить Беату на танец, но ее нигде не было видно. Танцевал с Соней и Ребеккой. Последнее, что я помню, Давид рассказывал мне про свое детство, как он помогал отцу в овощной лавке в Бруклине.
Год второй
10 марта. Странная растворимость
Беата устроила мне небольшую экскурсию по аналитической лаборатории показать новые хроматографы, а потом мы вместе посмотрели данные анализов П304, сделанных в Химпасе. Все химические анализы показывают высокую чистоту продукта и очень близкий состав примесей, но образцы бэтчей 1 и 2 сильно отличались по растворимости в воде от бэтчей 3–5, если первая группа за час достигала концентрации 15 граммов в литре, то вторая недотягивала и до пяти. Мы посмотрели на порошки в микроскоп, но кристаллы были очень мелкие и особой разницы не наблюдалось. Беата сказала, что собирается послать образцы на Рентгеноструктурный анализ (РСА), которым я со студенческих лет не занимался и подзабыл, в чем его суть, поэтому понимающе покивал головой (надо будет почитать про это), но думаю, что разгадка связана с технологией или с самой аналитикой. Вообще в её присутствии мне было как-то трудно сосредоточиться на проблеме. Она согласилась попросить другого аналитика из её лаборатории проверить растворимость: может «человеческий фактор» играет роль – такое бывает.
19 марта. Полиморфы
Вчера вечером позвонил из Иерусалима мой давнишний институтский приятель Аркадий Крылов, который там превратился в Арика Эллерона, может быть потому, что эллерон – это часть крыла самолета, а он к тому же очень любил путешествовать. В Израиле он сделал неплохую научную карьеру, получил звание профессора и заведовал лабораторией; обращаться к нему следовало с приставкой «доктор». Он собирался в командировку в Бостон и спрашивал, сможем ли мы встретиться. Я ответил, что буду очень рад, и мы поговорили о том о сем, в частности я рассказал ему про работу в Пентафазе.
– О, да ты наконец пришел в фармацевтику!? – удивился он, - И очень правильно, самые большие деньги теперь тут, я как раз еду в одну вашу фарма-компанию консультировать.
– А по какому вопросу?
– Да все по тому же, по полиморфизму, я, как сам знаешь, заведую лабораторией РСА. (Интересно, про РСА как раз говорила Беата, а я забыл почитать про него.)
- Скажи Арик, а РСА как-то может помочь с проблемой растворимости лекарств?
- Однозначно, Вэн, это один из лучших методов определения полиморфной модификации вещества, то есть в какой кристаллической форме оно у вас находится. Очень многие вещества могут кристаллизоваться в нескольких различных решетках и иметь разные свойства в твердой фазе, и, конечно, иметь разную биодоступность. Какого типа лекарства вы делаете?
- Антибиотики.
- Отлично. Далеко ходить не надо: возьми всем известный ампициллин – у него две формы, одна из которых растворяется легче, но зато срок хранения ее намного меньше, чем у другой. Или вот недавно я консультировал один стартап у вас в Бостоне: делали они лекарство в порошке для ингаляции, и во время клинических испытаний у больных было много осложнений. Стали разбираться и выяснилось, что их кристаллы, обычно имеющие кубическую форме, во влажной атмосфере самопроизвольно перекристаллизовывались в длинные и тонкие иглы, которые при вдыхании повреждали легочный эпителий.
- Ну и как они с этим справились?
- Да никак, - жестко сказал др. Эллерон, - обанкротились и занялись другим делом, попроще.
- Наверное твои счета за консультации их разорили, - пошутил я.
- Да уж, мои услуги недешевы, и летаю я к клиентам всегда первым классом, но тебе Вэн, по дружбе сделаю скидку.
Мы еще пожаловались друг другу на детей, обменялись приветами для жен, и он пообещал сообщить точное время своего визита. Надо будет обсудить возможность полиморфизма с Питером и Беатой.
25 марта. Два полиморфа
Я рассказал Беате о своей беседе с др. Эллероном, но особого впечатления не произвел – она это все прекрасно знала, и именно поэтому послала образцы на РСА. А вот сегодня она емайлом сообщила Вудхеду, мне, Деневу и еще нескольким сотрудникам, что РСА ясно показал две разные кристаллические формы нашего П304: Моноклинная [М] – более легкорастворимая и Ромбоэдрическая [Р]. Нам бы более хотелось иметь [М], но еще более важно, чтобы всегда получалось одно и то же. Пишу письмо с изложением результатов анализов главному инженеру ХимПаса.
2 сентября. ИПО
Сегодня Пентафаза стала публичной компанией и ее акции будут продаваться на Нью-Йоркской бирже NASDAQ. После шикарного обеда в кафетерии на общем собрании сотрудников МакАферсон обрисовал прекрасное будущее компании, у которой теперь достаточно денег на завершение второй и проведение третьей фазы клинических испытаний и поблагодарил коллектив за отличную работу.
– Через год, максимум полтора, наш пентациклин пройдет все необходимые проверки, получит разрешение FDA, и мы начнем широкомасштабные продажи нашего первенца – пентациклина Д. Он вдруг посмотрел на меня и добавил: - Если, конечно, Дураго справиться с нашими объемами. – Некоторые угодливо засмеялись, и, не ожидая от меня никакой реакции, он продолжил:
- Около десяти новых производных пентациклина готовы к предклиническим испытаниям. – И вставил что-то про обойму, в которой никогда не кончаются патроны. – Поскольку маркетинг нового лекарства дело непростое, мы нанимаем нового вице-президента по продажам, ему будут рапортовать два директора, четыре менеджера и для начала 20–30 «полевых» агентов.
После него слово взял Давид Шуллер – главный финансовый офицер компании (CFO). Он сообщил, что наше ИПО (Initial Public Offer) прошло успешно, все акции были проданы по плановой цене 7 долларов за штуку и счет Пентафазы в банке увеличился на 210 миллионов. Все зааплодировали, а у меня в голове как застряла какая-то заноза: что-то не сходится, а понять не могу.
Настроение немного портит емайл, разосланный вчера в 9 часов вечера и подписанный этим самым Шуллером. В нем говорится, что для унификации и гармонизации расчетов все существующие непривилегированные опции компании были обменены на новые из расчета 25 к 1, то есть вместо своих старых 100 тысяч опций я получил 4000 новых. Далее было написано, что это чистая формальность и никто не пострадал: цена новой опции ровно в 25 раз больше: 2,00 доллара вместо старых 8 центов. Таким образом, общая сумма моего гранта не изменилась – как дали мне опции на 8000 долларов, так и осталось на 8000! Теперь за одну новую опцию я могу получить одну акцию, заплатив Пентафазе 2 доллара, продать ее по нынешнему курсу 7,00 и заработать (7-2)*4000, что дает целых 20 тысяч! Странно, что Соне я почему-то говорил, что потенциально мы сидим на 700 тысячах, а то и миллионе. Уже поздно, голова плохо соображает, но по-моему нас всех @@ с этими опциями, завтра надо будет проконсультироваться у Знайко.
17 сентября. Куда делись 20 млн акций?
Только сегодня удалось встретиться с моим болгарским другом – оказывается сразу после собрания он уехал в командировку в Англию, где нам делают таблетки. Знайко был не в духе и на мои расспросы об финансовых трансформациях опций отвечал неохотно. Мне кажется, ему было неприятно узнать, что мой грант был почти в два раза больше, чем его, и я пригласил его на ланч в ближайший ресторан. За обедом он слегка расслабился и перешел на ты:
- Ты, Вэн внимательно читал письмо Шуллера? Какие опции были конвертированы 1 к 25?
– Кажется все, а как иначе?
– Я так и подумал, что невнимательно, а там ведь сказано только про «непривилегированные опции», верно?
– Да, - вспомнил я.
— Вот видишь, а «привилегированные» менялись 1 к 2. Догадываешься, кто их получил?
– Ну, наверное, руководство компании, члены Совета Директоров…
- Молодец! И еще крупные инвесторы, - добавил Знайко, - надо радоваться, что нам не сто к одному поменяли.
В ожидании кофе я спросил его о мучавшей меня еще одной арифметической задаче: Пентафаза получила в первый день 210 миллионов долларов: при цене акции $7 выходит продано 30 миллионов акций. А МакАферсон раньше говорил, что всего новых акций было выпущено 50 миллионов? Или я ошибаюсь? Неувязочка получается.
— Это у тебя, Вэнни, неувязочка, - ответил повеселевший Знайко. – Это же элементарно: просто во время ИПО продали не все акции, и 20 миллионов осталось.
– И что с ними?
– А ничего, какую-то часть оставили в резерве, а остальное раздали друг другу в виде бонусов и премий, работали то тяжело?
22 сентября. Курс 7,52
С момента ИПО прошло всего две недели, а цена наших акций поднялась до 7,52. По совету Динева я загрузил на свой мобильный специальную аппликацию, и теперь каждый день вечером смотрел курс ПНТЗ – такой тикер (код) присвоили Пентафазе на бирже. У меня 4000 опций, а значит каждый доллар повышения курса теоретически приносит мне 4000 долларов прибыли! Правда в течение 6 месяцев продавать сотрудникам компании запрещается (письмо от Шуллера), но это и хорошо – цена то растет.
6 октября. Опять Р
12 октября. вызвал мой шеф Вудхед и сказал, что где-то через неделю мы с ним едем на завод в ХимПас. Будем разбираться с полиморфами – у них там были идеи, но новый бэтч опять дал ромбоэдрическую форму [Р]. Есть еще какие-то проблемы, но рассказывать не стал.
12 окября. Подождём
С момента моего поступления в Пентафазу прошло уже больше года и 50% моих опции, как говорится, «созрела», и я могу превратить их в акции. По совету Знайко я это и сделал, заплатив Пентафазе чеком на 2000 х 2,00 = 4000 долларов, но продавать пока не буду – может еще подрастут в цене – сегодня курс 8,10.
14 октября. Опять Р-форма
Мы с Питером сидим второй день на заводе в ХимПасе. С середины сентября им больше ни разу не удалось получить форму [М] – все время выходит только [Р]. Несколько раз вместе с инженерами завода тщательно просмотрели производственные записи (протоколы) всех бэтчей, все стадии, включая промежуточные, вплоть до последней кристаллизации, когда П304 кристаллизуется из растворителя: все точно совпадает, а РСА в последних трех бэтчах показывает [Р] форму вместо [М]?
Я рассказал Питеру о своем знакомстве с др. Эллероном из Иерусалимского университета – крупном специалисте по полиморфизму. Он очень заинтересовался: - Может этот доктор нас проконсультировать по телефону? Мы ему, естественно, заплатим. – Я позвонил Арику, обрисовал вкратце ситуацию, упомянул про оплату, и он согласился: завтра в 8 утра, разовая консультация 500 баксов.
15 октября. Консультация
В 8 по местному времени мы позвонили Арику из конференц-зала. Для начала Вудхед предупредил его о конфиденциальности и сказал, что пришлет на подпись специальный договор. Потом я обрисовал ситуацию с процессом.
– Пробовали ли вы поменять растворитель? – спросил Арик.
– Да, когда мы встретились с полиморфами в начале работы мы поменяли метиленхлорид на толуол: кристаллизация идет теперь медленнее, но о проблеме мы забыли – всегда получался [М], все шло хорошо за исключением последних трех бэтчей – опять [Р].
– Ну температуру и давление вы не меняли, что видно из протоколов, - продолжал он размышлять вслух, - в принципе на образование полиморфа может повлиять что угодно: микрозагрязнения в реакторе, чистота растворителя, скорость испарения или охлаждения, скорость перемешивания, даже влажность в помещении…
- Извините, вмешался один из заводских инженеров, я вспомнил, что во время одного из бэтчей мы заменили мешалку с шестью лопастями, на трехлопастную, но число оборотов мы не меняли.
– Это возможно, - сказал Арик, - попробуйте установить такую мешалку как было или увеличьте скорость перемешивания на 10–15 %.
Завтра утром мы с Питером улетаем в Бостон, а на заводе закажут и опробуют мешалку старого типа. Результаты узнаем через неделю – дней десять.
28 октября. Получилось
Из Химпаса сообщили, что после замены мешалки им удалось получить полиморф [М]! Арик – гений! Питер был очень доволен и сказал, что с профессором Эллероном нада заключить постоянный договор и пригласить его к нам.
22 декабря. Новый год №2
К сожалению, я заболел и на корпоративный Новый Год, который отмечали 17 декабря, мы не пошли. Знайко сказал, что было еще лучше, чем в прошлый раз, правда без казино, но зато разыгрывали призы. Он чуть было не выиграл круиз на двоих по Средиземному морю.
- Что значит чуть не выиграл? - поинтересовался я.
– У меня был билет с номером 135, а выиграл 136 – Шуллеру повезло больше.
Год третий
1 февраля. 2-я фаза ОК
Вчера был опубликован пресс-релиз Пентафазы: 2-я фаза клинических испытаний прошла успешно, из 400 пациентов с определенной формой кишечной инфекции, получавших П304, среднее время выздоровления составило 3,3 дня при 4 осложнениях, в то время как в группе «плацебо» из 140 человек 6,9 дня и 22 осложнения. Барбара Зондер в веселом настроении сделала презентацию на общем собрании; статистические расчеты, конечно, были намного сложнее, но я привожу только цифры из опубликованного сообщения.
Сегодня утром наш сток уже котировался по 12,1.
11 апреля. Курс 21,5
Акции ПНТЗ растут как грибы: за одну ночь спрос подскочил почти в два раза – 15,50!! Я мог бы продать и получить больше 30 тысяч. Соня и сказала: продавай. Посоветовался со Знайко – он сказал, что если подождать год, то налоги с продажи акций будут в два раза меньше: не 30, а 15%, что называется мудреным термином Long-term capital gain. Ладно, подождем.
- Если интересно, можешь посмотреть в интернете, как ведет себя наше руководство в смысле продаж и покупок акций. Они и члены Совета Директоров должны заполнять специальные формы, и вся информация является открытой для публики. Зайди на Yahoo, набери тикер ПНТЗ и посмотри формы 10-Q или 10-К.
Надо будет этим заняться – любопытно.
22 мая. Батель
Сегодня утром на центральной парковке, где обычно стоит Порше нашего СЕО, увидел большой фургон, в котором перевозят лошадей. В холле перед входом в конференц-зал прохаживалась очень эффектная молодая женщина лет 30и в облегающем комбинезоне наездницы, высоких сапогах и с хлыстом в руке. Я хотел пройти в свой кабинет, но меня остановила наша секретарша Марж.
- Идите прямо в зал Вэн, сейчас начнётся общее собрание. Я сел в последний ряд около Знайко.
- Что за собрание?
– Не знаю, десять минут назад разослали емайл, похоже полетят головы. – В президиуме сидел МакАферсон и еще два подтянутых, едва начавших седеть джентльмена, и в этот момент в зал вошла «наездница».
- Кто это? – тихо спросил я.
– Синтия Белл – председатель нашего Совета Директоров, а эти двое с галстуками члены Совета.
Собрание продолжалось не более четверти часа: Синтия сразу же сообщила, что на заводе в Миннеаполисе в цеху, где делали наш П304 был несчастный случай и серьезно пострадали два человека. Хотя это и не вина Пентафазы, Совет Директоров принял решение расторгнуть трудовое соглашение с ВП технологии Питером Вудхедом с сегодняшнего дня. Питера не было в зале, и я решил, что сейчас меня назначат вице-президентом.
- Позвольте вам представить нового ВП технологии доктора Мишаля Бателя. - Доктор оказывается сидел в первом ряду, он встал, повернулся к залу, и я увидел своего нового начальника: лет 45, черные борода и усы. Знакомиться лично будем завтра. - Поздравляю, - как мне показалось с легким злорадством, тихо сказал Знайко.
30 мая. Кеманда
Состоялось собрание руководства технологического отдела: наш новый босс Мишаль сообщил, что принято решение отказаться от услуг Химпаса в Миннеаполисе: они, дескать, не потянут увеличение производства (я с этим не согласен) и имели инцидент, а значит у них проблемы с техникой безопасности. На самом деле разорвало паровую трубу, и два человека получили легкие ожоги. К Пентафазе это не имело никакого отношения.
Производство П304 переводится в Индию, в компанию Кеманда. Он едет туда с двумя новыми инженерами Анилом и Анишем, а нам с Беатой и Знайко надо подготовить всю необходимую документацию. Молодые инженеры пока что будут рапортовать прямо ему лично, своего рода стажировка.
8 сентября. Индийский П304
Кеманда сварила первые два бэтча П304. Я приятно удивлен: новый для них процесс они запустили всего за три месяца. Честно сказать, еще более удивляет то, что, будучи технологическим директором, я не получаю информацию с завода полностью, как было с Химпасом; Анил и Аниш почти все время там, и, как говорит, Мишаль, решают вопросы оперативно. С другой стороны, технология была полностью отлажена нами в ХимПасе, и Кеманда получила полный пакет документов, включая все Know-how. Результаты анализов второго бэтча уже практически в норме. Запасы ОДВ, наработанные в Химпасе пости закончились, и следующий бэтч из Кеманды пойдет прямо на таблетирование в Лондон. Знайко непрерывно летает туда – у него какие-то проблемы со штамповкой таблеток, несколько раз корректировал свои формуляции и увеличивал давление при компрессировании. Беата, как аналитик, несколько раз была там тоже. Жаль, что я никак не связан с формуляцией лекарств.
1 октября. Подождём
С момента моего поступления в Пентафазу прошло два года, и теперь все мои опции можно превратить в акции. Послал в Пентафазу чек на 2000 х $2,00 = $4000. С продажей воздержусь - курс 16.
Год четвертый
20 января. Секретность
Сегодня было общее собрание Пентафазы. Выступал МакАферсон: с восторгом, но сдержанно: все отлично, 3-я фаза клинических испытаний в самом разгаре, результаты ожидаются в мае-июне этого года. Потом Барбара засыпала всех биостатистикой по второй фазе, но об этом уже давно известно, а потом про третью: оказывается наш П304 испытывается на 1200 человеках в 16 странах (она бедная везде побывала по несколько раз) – в основном Латинская Америка и Восточная Европа, добровольцам там платят меньше, но все равно расходы на эти проверки огромные: по ее оценке около 100 миллионов. Тут ее довольно резко перебил Шуллер – не надо о грустном (и без цифр) и засмеялся. Она, по-моему, обиделась, но тоже засмеялась и добавила, что положительный результат практически гарантирован, поскольку FDA разрешила сравнивать наш Пентациклин с древним антибиотиком Левофлоксатином, к которому уже давно очень многие кишечные бактерии резистивны. При одинаковых дозировках мы его «побьем» запросто, как Давид Голиафа.
Шуллер начал с того, что опять пошутил: наш окончательный баланс за год оказался лучше, чем предполагали на 3 миллиона, то есть расходы составили всего 142 миллиона, ну а доходов пока нет, но как только начнутся продажи, будут миллиарды. Потом он сказал, что с Нового Года очень многим сотрудникам повышены зарплаты и начислены бонусы. Как в воду глядел, после собрания я нашел у себя в кабинете на столе конверт с письмом, где сообщалось, что моя зарплата увеличена на 4.5%, бонус 12% и еще мне выделены дополнительно 1000 опций по цене $20 – новый грант. Не по 8 центов как раньше, но все же ниже официального курса $23,1. Период созревания моих новых опций всего один квартал, то бишь после первого апреля всё можно продать. Знайко как бы по секрету сказал, что получил 600, и я, чтобы его не расстраивать, соврал, что мне дали столько же.
Секретность… Неожиданно на трибуну поднялся IT Джим Байт, недавно его повысили до ВП информационных технологий. В компании вводятся специальные меры по защите информации и интеллектуальной собственности: пароли в компьютерах менять каждую пятницу, Доступ к информации других отделов ограничивается: инженеры и химики, к примеру, не будут иметь доступ к клиническим данным, запрещается приносить и пользоваться внешними носителями данных как флэшки, и тому подобное.
В заключение опять вышел СЕО и добавил, что сотрудникам запрещаются какие-либо интервью или контакты с журналистами, а также распространение каких-либо данных, связанных с Пентафазой, на Фейсбуке, Линкедине и других социальных сетях. Лицо Гая выражало необычное раздражение, таким я его не видел.
После собрания мы зашли с Деневым в столовую выпить кофе и съесть по казенному бублику, которые выдавали по пятницам. – Это не к добру. Будь осторожен, Вэн, они уже читают личную почту. Секретность вводится, когда есть что скрывать.
13 марта. Взял билет и не поехал!
В феврале должен был ехать с Мишалем и его подручными в Индию, оформил визу и купил билеты. В ожидании результатов 3-й фазы нам нужно было полностью «валидировать» производственный процесс, то есть показать FDA, что мы можем стабильно производить наш антибиотик с заданными спецификациями: процент основного вещества больше 99, примеси органики меньше полпроцента, ну и вода, металлы, растворители. Однако в последний день Батель сказал, что поездка откладывается и билеты надо сдать. Через неделю они все-таки поехали, но втроем.
15 июня. Нет результатов 3-й фазы
Всю весну было очень много работы – давно не писал. Завод в Индии в общем справлялся, но как-то я слышал от Беаты, что в нескольких бэтчах вместо полиморфа [М] опять получился [Р]-ромбоэдрический. По новым правилам она не должна была сообщать мне результаты рентгеновских анализов – всё только через Бателя. А он уезжал на шесть недель в Индию и коммуникации с ним были какие-то отрывочные. Я понял, что он вообще не на заводе, а где-то еще, в другом городе, по-моему, на свадьбе Анила или Аниша. На прошлой неделе вернулся, но пока что встретиться не пожелал. Несмотря ни на что, мой отчет по валидации процесса для FDA почти готов, и к тому же в Кеманде наработали много вещества – хватит еще на несколько третьих фаз. Результатов пока не объявили; на очередном митинге Барбара очень кратко пояснила, что всё идет по плану, но очень много клинических данных и статистическая обработка займет больше времени, чем ожидалось. Расчеты нам тоже делает какая-то компания в Канаде.
30 июля. Форма 10-Q
Позавчера вспомнил о том, что говорил Знайко о формах 10-Q. Зашел в Yahoo, ввел наш код ПНТЗ, нашел Insider Trading… Приводятся данные о покупках-продажах акций высшими офицерами компании начиная с нового года. Покупок нет, зато есть много грантов опций и просто акций: Синтия и МакАферсон получили в несколько приемов (ежемесячно) примерно по полтора миллиона акций, Шуллер – миллион, Барбара – 380 тысяч, Несколько членов совета директоров от 300 до 500 тысяч. Большинство грантов даны по цене 0.00 - подарки, некоторые по 2–3 доллара, притом, что рыночная цена колеблется в районе 30-35 долларов. За последний месяц зарегистрировано несколько продаж – маленькими порциями по 30–50 тысяч акций, а это @ примерно миллион каждая. Знайко безвылазно в Лондоне, где нам делают таблетки, не с кем обсудить.
Рассказал Соне, она говорит: продавай все наши 5000 – получим 200 тысяч, но я не согласен: вот-вот объявят результаты 3-й фазы, и цена ещё подскочит, а к тому же год с момента последней покупки истекает только 1 октября – тогда и налогов меньше заплатим. Женщины вообще не могут «держать паузу», то есть ждать. Сегодня ПНТЗ по 36,6 – температура здорового человека.
1 августа. Увольнение химиков
Сегодня приехал на работу позже обычно и запарковался у черного хода, сзади, где Шуллер ставит свой красный Кадиллак. Навстречу мне вышли несколько человек с картонными коробками в руках, по-моему, все из химии и биохимии, и, не здороваясь, прошли на стоянку. Одна молодая девушка плакала. Начались увольнения. В дверях меня встретила начальник отдела кадров Джина Пиретти, поздоровалась сухо, но внутрь впустила и ничего больше не сказала.
Закончил отчет для FDA по валидации процесса и послал его Беате, чтобы она проверила аналитические данные по всем стадиям и добавила туда то, что мне знать как бы необязательно @, данные по полиморфизму. Честно говоря, меня это @ бесит: в конце концов я технологический директор, а знать не могу качественные характеристики продукта. Запросил 1-2-1 митинг с Бателем на прошлую среду, он его принял, но, когда я пришел, Марж сказала, что он уехал в Индию еще вчера вместе с Гаем.
5 августа. Студент Файера
В столовой узнал интересную новость. Оказывается, Марк Форест - бывший интерн Энди Файера, который когда-то стажировался у него в МИТ в течение двух летних месяцев, подал в суд на него, на МИТ и на Пентафазу, что его якобы исключили из списка авторов патента, а он провел самые важные опыты. Требует компенсации. Дикий абсурд, но интересно, чем закончится.
11 августа. Дешевая рабсила
Акции впервые перевалили за 50-долларовую отметку. Вечером позвонил Денев: - Вэн, можешь зайти ко мне на пару минут? – Когда я зашел, он закрыл за мной дверь и показал на соседний стул.
– Садись – посмотри, если интересно, похоже мне это по ошибке прислали. Емайл был от Бателя к Шуллеру, но тот пересылал его МакАферсону с просьбой одобрить. В приложении был документ от нашего подрядчика Кеманды, где тот извещал Пентафазу, что с первого августа увеличивает расценки на свои услуги на 20%. Среди прочего я увидел новые почасовые расценки: заводской техник – $120 @, инженер $250 @, старший инженер $295 @@.
– Что скажешь, - спросил Знайко, - не многовато ли? Я проверил: в Индии средняя зарплата инженера-химика со стажем 10 лет составляет 15,000 долларов в год, что равняется $7.5 в час.
– Да, уж, - только и смог выдавить я, - а мне ещё раньше казалось, что мы переплачиваем за услуги ХимПаса. А перевод производства в Индию был продиктован желанием сэкономить.
– Здорово экономят, и похоже в Кеманде умеют делиться сэкономленным. Ты, товарищ Дураго, ничего не видел, вопросов надеюсь задавать не будешь. – Он удалил письмо, а потом вычистил и электронный «мусорный ящик».
- Видел наш сток?
– Да, здорово, идет вверх!
– Ну посмотри наши формы 10-К.
– Ладно, - согласился я, - завтра посмотрю. Интересно, что там.
11 сентября. Провал
Смотрю свою предыдущую запись – так и забыл посмотреть эти формы, а надо бы! @! Утром в 9 пришел корпоративный релиз о результатах испытаний 3-й клинической фаза. Сначала за здравие: как все было хорошо и какой наш П304 эффективный, а потом: «… к сожалению, сравнительный тест с левофлоксацином (древним, @!) не позволяет сделать заключение о превосходстве нашего антибиотика, хотя он …». Я набрал в интернете тикер ПНТЗ – @! Вчера курс наших акций был 52,55, а сегодня 9,20 - @@@! Похоже — это конец@. К обеду было 8,5.
В 4 созвали общее собрание, на котором выступал только МакАферсон. Он пересказал содержание пресс-релиза для тупых и обещал, что мы все исправим и вроде как были ошибки, но какие не уточнил. Под конец Гай очень буднично сообщил, что ВП клинических испытаний др. Зондер … решила искать другие возможности своего карьерного роста и ее место вакантно. Вопросов у народа не было, и все разошлись по домам @.
Посмотрел на Yahoo список внутренних трансакций Пентафазы. Оказывается, конца июня ситуация резко изменилась: бесплатных грантов практически не было, кроме 200 тысяч в виде бонуса Бателю, который тот «окэшил» через неделю по $48, @. Остальные ВП и директора продавали регулярно сравнительно небольшими порциями, похоже по согласованному графику. Общая сумма инсайдерских продаж за последний квартал около 500 миллионов. Иду домой рассказать Соне, похоже она была права насчет продавать, а теперь по 8 долларов — это унизительно, @. Жаль, до 1 октября осталось всего три недели, и я как раз планировал продать все. Умник, @– налоги хотел поменьше.
14 октября. Суды
Сегодня днем обедали вместе с Деневым в суши ресторане. Он разрешил за себя заплатить, наверно, как старшему по должности, но его рассказ стоил того. По его словам, отрицательный результат 3-й фазы был известен руководству еще в мае, самое позднее в начале июня, но они решили эту информацию попридержать и всё лето понемногу сливали свои акции, поддерживая их курс между 45 и 50. Мой неумный вопрос, продал ли он свои акции, Знайко просто не расслышал.
От такого «кидалова» очень многие инвесторы, то есть держатели наших акций, «сбесились» и подали на нашу Пентафазу в суд; уже больше тридцати исков. Но скорее всего прямых доказательств мошенничества у них нет и всё затянется на годы. Два члена Совета Директоров подали в отставку, а также уволился Джим Байт. Но рядовых сотрудников компании пока не трогают.
Соня, узнав про происшедшее, сказала только, чтобы я, @, искал новую работу.
24 октября. Новые надежды – внутривенно
Имел 1-2-1 беседу со своим боссом Бателем. Я уже про это знал, но он еще раз подтвердил, что поскольку П304 в таблетках провалился, ставка теперь делается на внутривенную форму (ИВ) администрирования лекарства, то есть не таблетки, а уколы.
Для нас-технологов это хорошо, поскольку при ИВ лекарство вводится в организм пациента в виде водного раствора, и скорость растворения твердого вещества в воде не имеет значения. Если будет надо, любые кристаллы размелем до субмикронного уровня, помешаем как следует и все будет чик-чак, неважно если даже другой полиморф закристаллизуется. Неожиданно он панибратски потрепал меня по плечу:
- Ты ведь знаешь, Дюраго, что в Кеманде не всегда получался [М]?
– Нет, все что я видел это отчеты их группы Контроля Качества, где для всех 11 бэтчей все спецификации продукта были удовлетворены.
– Да, конечно, - сказал Батель сухо, - я пошутил, все было в норме. Он немного помолчал, как бы собираясь с мыслями и фильтруя, то, что собирался сказать. – Тем не менее, есть решение найти другого контрактора. У нас достаточно ОДВ на следующие 3 месяца, но мы попросили Кеманду сделать нам еще два бэтча. Я на следующей неделе полечу в Индию проконтролировать.
Все понемногу встает на свои места: если «некоторые бэтчи» давали плохорастворимый полиморф [Р], а не [М], то понятно почему сделанные из него таблетки были недостаточно эффективны: слишком медленная растворимость и недостаточная концентрация в крови. Беата была права, когда говорила, что дело не в методе проверки скорости растворимости, а в чем-то другом. Да и Знайко не просто так мучался с прессованием таблеток – форма кристаллов влияет на необходимое давление сжатия порошка.
- А почему он вдруг тебе об этом подлоге в Кеманде рассказал? - спросила Соня.
– Не знаю, может просто случайно проболтался.
– Навряд ли… Наиболее вероятно хотел выяснить знаешь ли ты что-нибудь, а может предлагал тебе некий союз. В любом случае он считает, что этот слив ему уже не опасен. Еще вероятно, что он проверял, проболталась ли Беата тебе…
- Что ты несёшь, - возмутился я, - конечно она ничего не знала про полиморфы! Она ведь видела те же отчеты. - Соня посмотрела на меня таким взглядом, каким она не пользовалась со времен нашего медового месяца, проведенного у родственников в Бердичеве.
– За это, Ваня, я тебя и люблю.
1 ноября. Уход Шуллера
Сегодня уволился наш СФО Давид Шуллер. В прощальном письме, разосланном всем сотрудникам Пентафазы, он очень хвалил наш коллектив: эти восемь лет в компании были лучшими в его жизни, он многому @ научился, и ему будет всех нас – его друзей – не хватать. Однако он чувствует себя уставшим и хочет провести больше времени с семьей… Если бы я не знал, что только за последние три месяца перед крахом он продал акций не меньше, чем на 30 миллионов, я бы его @ пожалел. Да еще и в бесплатный круиз по средиземноморью с Ребеккой съездил.
На прошлой неделе была новая эмиссия акций – компании нужны деньги чтобы оставаться на плаву. При этом наш сток упал с 8 до 5,5.
Вместо Кеманды нашли какую-то маленькую компанию Хемекса в Альбукерке штат Нью-Мексико. Я летал туда дважды, один раз с Бателем, и один раз с Беатой. Пытался поговорить с ней по-польски, но оказалось, что она с двух лет росла в Германии и родного языка не знает. Очень много времени занимает подготовка и передача документации. В январе планируем первый бэтч, но ОДВ наработано очень много, и спешки нет. Кстати, Хемекса за техника запросила всего лишь $40 в час, а за инженера $75. Это вам @ не Индия - развивающаяся страна.
15 декабря. Уход Бателя
За закрытыми дверями прошло внеочередное совещание Совета Директоров. Что там обсуждалось неизвестно, но через пару часов пришел емайл, в котором сообщалось, что с сегодняшнего дня др. Мишаль Батель решил исследовать (или преследовать) другие возможности продвижения своей карьеры. Новым ВП технологии назначается мр. Анил Радж, которому будут рапортовать директора Динев, Лисецки и Дураго.
После работы зашли со Знайко в бар выпить пива. После четвертой кружки болгарин сказал, что о деятельности Мишаля в Кеманде стало известно Совету Директоров из анонимного письма с приложением документов о почасовых расценках. Интересно, откуда он узнал про письмо.
16 декабря. Еще один новый год
Корпоративный Новый Год отмечали в Китайском буфете: вкусно, но без особых затей – никаких фокусников, жонглеров и лотерей, танцы под магнитофон, зато много спиртного. Мы с Соней сидели за одним столом с Беатой, ее мужем – профессором МИТ и Знайко, который в этот раз пришел один. Я познакомил Соню с Беатой, и они весело болтали весь вечер, на иврите.
МакАферсон выступал без энтузиазма, но сказал, что видит перспективу: наш П304 во внутривенной форме (ИВ) успешно проходит клинические испытания по ускоренной программе и мы готовимся получить разрешение на его продажу как от FDA в Америке, так и от EMA – Европейского Медицинского Агентства. Мне стало смешно, и я попытался рассказать болгарину анекдот про свет в конце туннеля и поезд, но он сказал, что анекдот знает, а разрешения мы может быть и получим. Я танцевал с Соней, а Знайко с Беатой, профессор куда-то ушел раньше.
Год пятый
28 января. Смесь
Несколько раз летал в Нью-Мексико в Хемексу. Вы будете смеяться, но в первых двух бэтчах у них вообще получился новый полиморф [К] - кубическая форма! И не [Р] @, и не [М], но теперь это не имеет значения, хотя профессионально я несколько уязвлен. Но у нас полно вещества из Индии, хотя, как я догадываюсь, они смешивали материал из разных бэтчей с полимофными кристаллами [Р] и [М]. Я позвонил доктору Эллерону в Иерусалим и осторожно высказал свои опасения, дескать у нас случайно (@!) могли смешаться кристаллы двух типов. Арик рассмеялся и сказал, что это детская задача для РСА-анализа, и он не только скажет, что там смешано, но точно определит пропорции. Ну раз он может, то, наверное, и лаборатория в Университете Нью-Мексико, куда обычно отправляет образцы Хемекса, справиться. В очередную поездку в Альбукерке я захватил два образца из индийского материала и добавил их к тем, которые посылали с завода (как дубликаты). Анилу, естественно, об этом знать не обязательно.
31 января. ИВ прошла 3ю фазу
Пятничный пресс-релиз меня если не потряс, то приятно удивил: Пентафаза официально сообщала, что 3-я фаза клинических испытаний ИВ формы пентациклина-Д закончилась успешно, наш антибиотик по всем статистическим параметрам превзошел Левофлоксацин, и наша компания уже готовит соответствующие документы в FDA и ЕМА. Как здорово! Я тут же набрал наш ПНТЗ тикер в интернете, ожидая увидеть экспоненциальный рост акций, но, к удивлению, он поднялся всего лишь с 2,4 до 2,6 @? Может новости еще не дошли до квалифицированных инвесторов?
15 февраля. Результаты
Ребята из Хемексы без лишних вопросов переслали мне результаты последних двух бэтчей: мое предложение замедлить охлаждение при кристаллизации похоже дало результат – на этот раз они получили нужный полиморф [М]. А вот мои два контрольных образца действительно оказались смешанными: в одном было 30% плохорастворимой формы [Р], а во втором даже 45% @!. Я решил показать эти результаты Беате. Она странно посмотрела на меня, как будто я не знаю элементарных вещей, и сказала, что для аналитика тут нет ничего удивительного: - Эти бэтчи были произведены больше года назад, и полиморф М] мог перекристаллизоваться в [Р], как более термодинамически устойчивый. Да это сейчас и неважно. - Я рада, что в Хемексе у вас Вэн все получилось - добавила она. Мне очень хочется рассказать всё Соне, но думаю, что не надо – вряд ли она одобрит мое расследование.
12 марта. Разрешение на продажу
Иногда система срабатывает быстро: FDA, а затем и ЕМА, одобрили наш продукт для продаж в Америке и Европе; не прошло и шести недель! Пентафаза нанимает массу людей, которые будут заниматься сбытом и маркетингом. Но наш сток не только не растет, но даже слегка опустился до 1,95 – странно…
16 марта. Почему не растет сток?
Ходили на ланч со Знайко. Он увольняется через неделю, но завтра его последний день в офисе. Новое место работы пока не нашел, собирается с женой поездить по Европе, а потом на месяц в Болгарию повидаться с родственниками. Спросил его про курс наших акций: когда начнет повышаться?
– А почему ты Вэн этим интересуешься, наверное, не продал вовремя? – поерничал он, знает ведь всё про меня, @. – Ладно не обижайся, даю ответ на твой вопрос – «Никогда». Во-первых, Пентафаза получила разрешение на продажу только внутривенного раствора, который пациенты могут получить только в больнице. Возможные доходы от продажи ИВ-лекарства по сравнению с таблетками меньше на порядок, а то и на два – о миллиардах говорить не приходится. К тому же, наш Пентациклин антибиотик новый, очень мощный, и у микробов нет к нему резистентности, а значит применение его будет ограничиваться борьбой с наиболее тяжелыми инфекциями – продажи будут совсем небольшими.
- Ты говоришь очень мощный, а с Левофлоксацином тогда не выдержал конкуренции.
- О, это проблема не антибиотика, а того, как проводились испытания таблетированной, то есть твердой формы. Ну про полиморфы ты сам знаешь: форма [Р], которую делала Кеманда, растворяется намного медленнее, чем [М], и эффективная доза Пентациклина, которая поступала в организм, была раз в пять меньше расчетной.
- Знайко, ты ведь делал таблетки, ты знал, что в Индии делают не ту форму?
- Сначала нет, я ведь тоже рапортовал Бателю, но скоро стало ясно, что у нас проблемы с растворимостью таблеток. Я предложил перейти на капсулы, где антибиотик был бы внутри желатиновой оболочки уже в полужидкой форме, но это бы сильно замедлило весь процесс коммерциализации, может на год или больше, ведь 1-я и 2-я клинические фазы были проведены с таблетками, и FDA потребовала бы повторить все клинические испытания. Как говорят у вас в теперь в России «Это не проканало!» Да и для Бателя это был не вариант – пришлось бы кое-что объяснять Совету Директоров.
- А МакАферсон знал?
- Почти наверняка. Но был еще и физиологический эффект: наш пентациклин рекомендуется применять на голодный желудок, когда кислотность повышена, а в кислой среде даже [Р]-форма растворяется достаточно быстро. Так было записано в инструкциях в двух первых клинических стадиях, но в 3-й всё было наоборот. Левофлоксацин напротив желательно применять после еды, и, когда составляли протокол сравнительных испытаний, кто-то умный @ написал, что все пациенты в обеих группах должны принимать лекарство после еды. Наша клиническая ВП Барбара Зондер это прозевала, а может и не проверяла ничего, и в результате крах - @, проиграл наш П304.
- Да, я знаю, проиграл совсем чуть-чуть, как говорится «по очкам», а мог бы выиграть нокаутом. А у вас в отделе был какой-то «разбор полёта»?
- Был очень короткий уже в сентябре, когда официально объявили результаты. Барбара просто отмахнулась от этого вопроса-предположения: сказала, что якобы протокол был сделан таким, чтобы пациенты не догадались, какое лекарство они принимают, для чистоты эксперимента.
Уже поздно, допишу завтра.
17 марта. Почему не растет сток? - продолжение
- Но есть и третья реальность, Вэн, почему сток не будет расти. – продолжал Знайко, - как ты, наверное, помнишь, из 50 миллионов акций Пентафазы в свободную продажу пустили только 30, а остальные 20 миллионов раздали в виде бонусов и премий руководящему ядру и СД, ну и какой-то процент достался таким как мы с тобой. Когда в июне они узнали, что 3-я фаза закончилась неудачно, практически всё, что было у них на руках, было «сброшено», то есть продано до официального объявления результатов пока не обвалился курс.
- То есть, у них больше нет акций, и, даже если дела с продажами пентациклина пойдут очень хорошо, то у руководства нет никакой причины этому радоваться?
- Именно. А кроме того, не забывай, что против Пентафазы подано более ста исков обманутыми вкладчиками, многие из которых потеряли миллионы, и хотят вернуть хотя бы часть денег. Поэтому любая прибыль, полученная Пентафазой от продажи ИВ, может быть изъята по суду в качестве компенсации для акционеров.
- А что же будет?
- Не знаю, скорее всего какая-то комбинация с передачей активов компании в другие руки, но с отделением возможной ответственности по искам.
Мы договорились поддерживать связь в будущем и распрощались с Деневым. Уже на стоянке, пожимая мне руку, он вдруг как будто вспомнил:
- Да, кстати Вэн, твой интерес к составу продукта из Кеманды известен Анилу, ищи новое место, ты потенциальная угроза.
– Откуда стало известно? - глупо спросил я.
– Подумай сам, кому ты рассказывал про это. – И мы расстались.
Дома стал объяснять всю схему Соне, но она сказала, что ей мои конспиративные теории ей неинтересны.
20 марта. Уход МакАферсона
Сегодня утром прошел слух, что наш СЕО МакАферсон уходит из компании. Действительно, после обеда пришел емайл, где сообщалось, что он уволился по собственному желанию в связи с ухудшением здоровья и необходимостью отдыха по рекомендации врачей. Временно оперативное руководство компанией берет на себя мисс Синтия Белл.
Я был два дня в Альбукерке в Хемексе – они сварили еще три бэтча. Остальное время занимаюсь поисками работы, обновил свое резюме. Завтра у меня первое интервью в компании Green BioNano Xerology, тоже стартап, собираются выделять красный пигмент из сине-зеленых водорослей; позиция: старший инженер. Оказалось, что вице-президент по технологии там Питер Вудхед. Акции ПНТЗ застряли на 1,60.
1 апреля. Увольнение
Утром в вестибюле меня встретила наша секретарша Марж и попросила зайти прямо в HR к Джине. Там уже сидел Анил Радж, по-моему, с момента прихода в компанию он поправился фунтов на 50 и из мальчика превратился в настоящего мужчину с черной бородкой и усами. В общем это не была первоапрельская шутка - меня уволили: он сухо поблагодарил меня за работу, nothing personal, но моя позиция упраздняется в связи с реорганизацией, про мое несанкционированное исследование не упомянул, но руку не пожал. Джина проводила меня к чёрному ходу, не дав зайти в кабинет, - мои личные вещи пришлют по почте. Проходя мимо аналитической лаборатории, мельком видел Беату, ей удивительно идет белый халат.
Интервью в Green X прошло хорошо, но ответа пока нет.
2 сентября. Крах №2
Прочитал в интернете, что Пентафаза объявила об увольнении 80% личного состава в связи с низким уровнем продаж нашего антибиотика. Акции упали до 20 центов. За свои 5000 акций я мог бы выручить 1000 долларов @.
Марк Форест – студент Файера – согласился на компенсацию от МИТ (сумма не разглашается) и отозвал свой иск.
12 октября. Новые хозяева
Знайко прислал смс: Пентафазу купила компания Медик-Натюрель за неизвестную сумму, заплатив по 8 центов за непривилегированную акцию. Держатели акций получат чеки в течение 3 месяцев. Мне причитается 5000 х 0,08 = $400 @.
Всё вернулась на круги своя: почём купил – за то и продал.
***
Послесловие редактора
Как убедился читатель, увлечение конспиративными теориями, правдолюбие и неумение разбираться в людях, плохо сочетаются с желанием разбогатеть. Через три года после увольнения из Пентафазы Вэн неожиданно заболел Ковидом и через несколько дней скончался, как раз в новогоднюю ночь – он очень любил этот праздник.
К счастью для себя он так и не узнал, что у Беаты был многолетний роман со Знайко, что все иски вкладчиков против руководства компании закончились ничем, и что Пентафазу организовала та же венчурная фирма, которая провернула аферу с Ньютоном Лимитлесс, откуда он так наивно радовался, что ему удалось «бежать».
Зато его бы порадовало известие о том, что антибиотик Пентациклин-Д выпускается под именем Бателоциклин-АА в Индии и успешно применяется для лечения различных бактериальных инфекций. Желающие могут приобрести его через интернет магазины в таблетках или капсулах.
София Дураго
© Dimus 2023
😀
Excelent.